Облом

        Em

На них облом обрушился в постели
Воспоминания от Ильи до Кати,
Они лежали и руками грели
Все, что осталось от родной кровати.
 
         Am

Что на душе, под тем вперед и с песней.
Полы прогнили, выступила порча,
             Em

Жизнь под кроватью тоже интересна,
Но нужно, чтобы все тайком и молча.
И разбивали лбы вопросов стаи,
И терлось что-то о вагины-трубы,
Мы наблюдали, злясь, как зарастают
Их окна чем-то безнадежно грубым.
Глаза слезятся и вползают в щели
И с любопытством там следят за нами,
А мы лежали голые в постели,
Как Lennon с Yoko, воплощая знамя.
Мы руки сшили и связали ноги,
И стали целым, искренним и важным.
К постели этой все пришли дороги
И стали ей, она, конечно, каждым.
То, что не ясно, то и есть мы сами.
Ты хороша, я тоже не подарок.
Поют за пазухой обглоданные камни,
Закат сегодня сексуально ярок.
Пошли все на ... ведь он забросил в сети.
Мы спали вечность, чтоб войти в реальность,
Мечты весной вернулись в свои клети,
А идеальное - в материальность.
Ох, было тошно и плясали тени.
На всем следы отбоя, знаки смерти,
Мы умирали - девочка и гений,
Но не спасли любовь замерзшей Герде.
Горели горы невозможных истин,
В тени костров сверкали наши слезы,
И боль была невыносимо чистой,
И жгли нам души преданные грезы.
Беды не ждали вырвавшись из плена,
Свобода же все больше уходила.
Ноздрями под рукой - паникадило,
И крестится у образов измена.
Как верно и чудно любое слово,
Но далеко от истинного смысла,
Когда пытаешься достичь совсем иного,
То ничего в башку не входит, кроме свиста.
Молчат в кровати теплым одеялом
Предметы тела - рты, тела и члены.
Отчаяние мертвых, знающих все темы,
И верное, и вечное корыто.
Все люди братья на большой кровати,
Под одеялом не спастись от Рая.
Ты подоткнула небеса на вате,
И золотые зубы Гималаев.
И век грядущий падал небоскребом,
И мир весь был от горя снова продан,
И, разрезая тьму голодным ревом,
Кишела тварь непонятого рода.